(по материалам газеты «Гардиан» от 8 августа 2008 г.)
Джон Смит — типичнейшее английское имя. «Гардиан» посвящает ему, глухому комику, целый разворот. Вернее, не только, и не сколько ему, а особенностям культуры глухих. Джон Смит чрезвычайно популярен среди глухих, выступает иногда и для слышащей аудитории, и театральные критики сравнивают его с Роуэном Аткинсоном — Мистером Бином.
В чем же особенности его творчества? Многое связано с жестовым языком, с типичными ситуациями, в которые попадают глухие, с опытом жизни глухих.
«Кинг Конг влюбился в Дюймовочку, поставил ее себе на ладонь, любовался-любовался и сказал: Я хочу на тебе жениться. Дюймовочка умерла». Такой «черный» юмор вряд ли будет понятен слышащим, вернее, людям, не знающим жестовый язык (Интересно, а читатели ВЕС догадались, почему Дюймовочку постигла такая трагическая участь?)
Смит пародирует слышащих людей, беззлобно, а скорее, с сочувствием: бедные, они лишены богатства и выразительности жестового языка и похожи на безликих рыб, отчаянно открывающие свои рты.
Неотъемлемая часть юмора глухих, его вечная и любимая мишень — переводчики. Что с ними только не делают — и в могилу кладут с усопшим глухим, и в окно выбрасывают за ненадобностью, и безжалостно пародируют непрофессионалов.
Есть горькие шутки об опыте обучения в школах, где запрещали использовать британский жестовый язык (БЖЯ) и где глухота воспринималась как несчастье или дефект (Джон Смит признается, что именно так и было с ним в детстве — не только в школе, но и его родители, и все члены семьи запрещали ему использовать жесты и требовали: «Говори! Говори хорошо!», и в результате он сейчас предпочитает общаться со слышащими или письменно, или через переводчика).
Джон резко отрицательно относится к кохлеарной имплантации и жестко пародирует всевозможные ситуации, связанные с этим (врачи в виде посетителей ресторана, а голова глухого ребенка — их лакомое блюдо, КИ — нечто вроде лоботомии для превращения глухого в слышащего, ничего не выходит, ребенок превращается в полуробота, но затем постепенно возвращается в мир глухих и т. д.).
Много скетчей построены только на пантомиме: вот глухой несет любимую на руках, хочет ей что-то сказать ласковое на ЖЯ — она падает; вот глухой с надетой на голову лампочкой шахтера занимается сексом; разные проблемы, связанные с показом фильмов с переводом на БЖЯ в странное время — в 2−3 часа ночи (кстати, одна из реальных причин возмущений глухих), и многое другое.
Но объектом сатиры Смита становятся и сами глухие, некоторые из их качеств: расчетливость, жадность, прямолинейность, любвеобильность, склонность к обмену партнерами.
В его выступлениях, вызывающих хохот в зале, все-таки сквозит горечь: «Многие воспринимают глухих как неполноценных людей, как дураков, неспособных принимать собственные решения», — говорит Джон Смит.
Брайен Логан, ведущий театральный критик «Гардиана», пишет, что, несмотря на то, что он впервые видел такое воплощение культуры незнакомого социума, что многое из жизни глухих для него было непонятно и он воспринимал многое благодаря профессиональному переводчику, он считает, что это подлинный юмор, который, по большому счету, мало отличается от юмора вообще. Логан пишет: «В начале выступления Смита я чувствовал огромную разницу между собой и остальным залом, в конце — я чувствовал, насколько мы схожи».