13 мая в библиотеке на ПП состоялась еще одна встреча Клуба любителей русского языка, который ведет Людмила Жадан.
На этот раз там выступала выпускница МГЛУ прошлого года Даша Куделина. Тема ее работы мне как-то особенно дорога, так как хочется кричать, требовать, доказывать необходимость широкомасштабного российского проекта по сохранению старых жестов. В любом языке есть архаизмы и историзмы.
Архаизмы — слова или жесты, которые вышли из употребления и были заменены или трансформировались в новые жесты/слова. Иногда «старыми» жестами пользуется старшее поколение, а молодежь выбирает новые варианты, иногда «старые» жесты по-прежнему в ходу в каких-либо регионах. Есть еще слова/жесты-историзмы, связанные с явлениями, предметами или событиями определенного периода истории. Если приводить примеры из русского языка, то к архаизмам можно отнести «ланиты» (щеки), «очи» (глаза), «лицедей» (актер). «Конка», «бояре», «ефимок», «нэпман» связаны с нашей историей, это историзмы; «пейджер», «достать талоны на водку» и даже «пришли мне факс» — тоже можно считать относительно недавними историзмами, эти слова и выражения ушли в прошлое.
Если историзмы и архаизмы словесных языков сохраняются, в первую очередь, в литературных источниках, то как сохранить старые жесты? Ведь язык — это отражение нашей культуры, нашей истории! Очевидно, что необходимо снимать и снимать наших немолодых друзей, бабушек и дедушек, сохранять их жесты в базе данных. Кто и как это будет делать?
Многие страны и их организации глухих выработали четкую языковую политику, которая нацелена на сбережение и развитие национальных жестовых языков. Языковая политика касается и заимствований, и неологизмов, и диалектов/вариативности, и стандартизации. (Кстати, под стандартизацией подразумевается не причесывание под одну гребенку всех жестов, то есть, назначение одной единственной «правильной» КОЛБАСЫ от Владивостока до Калининграда, а отбор верных диалектных вариантов жеста и тщательный разбор так называемых «ошибок»).
Что касается архаизмов, то их сохранением занимаются в Великобритании, некоторые лингвисты США, серьезно относятся во всей Скандинавии. Примером могут служить проекты Шведской ассоциации глухих, которые в 1986−87 гг. финансировал Фонд национального наследия, а в 2021−22 гг. — Совет по языкам. В рамках первого проекта Томасу Хедбергу с глухим оператором удалось собрать интервью с 200 глухими, рожденными в период между 1895 и 1920 годами. Осенью планируется повторение проекта, но уже со 100 глухими 1930−1950 гг. рождения. Стандартная процедура — глухой интервьюер просит просто вспомнить на камеру что-нибудь из детства или школьной жизни, рассказать о своей работе или обществе глухих, просят пересказать любую историю из личной жизни. Таким образом, пополняется корпус языка текстами на РЖЯ, которые можно анализировать с точки зрения всех лингвистических уровней: фонологии, морфологии, синтаксиса, лексики (включая диалекты), стилистики. Помимо лингвистических задач, накапливается уникальный исторический материал — та самая история Анналов или «история субъектов», о чем выступала Г. Л. Зайцева в 1997 году на Первом московском симпозиуме по истории глухих, другими словами — не история о глухих, а история глазами самих глухих. В РФ пока такие целенаправленные работы не ведутся, а откладывать с проектом никак нельзя. Наш совет с Мичуриным — мы, конечно, будем ждать милостей от природы (те от Государства или ЦП ВОГ), но взять их сейчас — наша задача, а именно самим сохранять видеозаписи жестовых рассказов своих пожилых глухих знакомых и родственников. Даже если самим рассказчикам их собственные истории о работе на УПП, о «глухих пароходах» (экскурсии по рекам, когда ВОГ или профсоюзы арендовали целый теплоход для отдыха глухих активистов Общества), о турпоходах, о том, что делали 19 августа 1991 года, о продаже брелоков в Европе — кажутся чем-то обыденным и неинтересным!
Тема архаизмов-историзмов в РЖЯ давно заботила меня и Татьяну Давиденко, она сокрушалась, что мало снимала свою маму (Е.А. Лепешкину, 1923−2010) и ее друзей, например, Д. Л. Гинзбургского. Когда наши друзья из ВФГ были в гостях у Таниной мамы, они переживали, что пришли без видеокамеры и не смогли снять ее рассказы о блокаде Ленинграда!
Мы пытались вспомнить и собрать старые жесты, старались зафиксировать их. Одним из первых выводов было очевидное — архаизмы более живучи в языке, по сравнению с историзмами. Какой-то жест может давно стать архаизмом в Москве и Питере, но может процветать в другом регионе, причем не так далеко от центра. Наиболее яркий пример — старый жест ЧЕПУХА, который вошел в РЖЯ очень давно, и уже в 1920-х стал жестовым именем первого председателя ВОГ Павла Савельева. Большинство пользователей РЖЯ сейчас вообще не знают первого значения жеста, им знакомы лишь жестовые обозначения МЕТРО. САВЕЛОВСКАЯ и САВЕЛОВСКИЙ.ВОКЗАЛ. Несколько лет назад я узнала, что в Чечне этим жестом пользуются по-прежнему, а вдруг месяц назад об этом сообщили педагоги из Ростова — «у нас все дети так показывают!» Вот ведь удивительная перекличка времен! Таких примеров не очень много, но они есть: вдруг где-то в Таджикистане появляется наш старый жест ДИВАН, СВАДЬБА как фата мелькает тут и там, вдруг кто-то из пенсионеров вспоминает жест БУФЕТ. Помню, как в 1990-х ушел один жест НЕНАВИДЕТЬ и его заменил точно такой же по смыслу жест, который показывается у глаз.
С жестами-историзмами не так все однозначно — мы их используем, когда говорим об истории (интересный был бы проект — опросить об историзмах глухих преподавателей истории, дарю идею ☺), в спектаклях на исторические темы, когда мы обсуждаем фильмы или старые кино/видеозаписи, но в ежедневном общении они нам нечасто нужны, и мы их забываем…
Так вот, Даша Куделина, выпускница МГЛУ, с которой мы начали свой рассказ об архаизмах, провела в 2019—2020 гг. экспериментальное исследование по этой теме. В подборе самих жестов для эксперимента принимала самое активное участие Татьяна Давиденко.
Целью работы было показать, насколько хорошо архаизмы и историзмы понимают разные поколения глухих и пользуются ли они этими жестами. Для анализа были выбраны 10 архаизмов и 15 историзмов:
Архаизмы: ВСЕ. ГОТОВО, ДИВАН, УЖАСНО, ЧЕПУХА, РАССЛАБИТЬСЯ / НЕ. СПЕШИТЬ, КОСТЮМ, СВАДЬБА, РАБОЧИЙ, ПЛАТИТЬ, ЧТО.Я.С.ЭТОГО.БУДУ.ИМЕТЬ?.
Историзмы: МОРОЖЕНОЕ, СТИРАЛЬНАЯ. МАШИНА, КОММУНИЗМ, КОМСОМОЛ, ПРИМУС/КЕРОСИНКА, 1КОП/2КОП/3КОП, КОМПОСТЕР,
ПРОДАВАТЬ.МЕЛОЧИ/ ГАЗЕТЫ.В.ЭЛЕКТРИЧКАХ, ФАРЦОВЩИК, СПЕКУЛЯНТ, КИНОПРОЕКТОР, ВИДЕОКАССЕТЫ, КОЛХОЗ, КАРТОЧКИ, ТАЛОНЫ (на продукты).
Был проведен эксперимент — глухим и слабослышащим их семей глухих и слышащих были предъявлены жесты на видео. Всего было опрошено 30 человек, 16 женщин и 14 мужчин, 18 из семей глухих. Для анализа данных респонденты были разделены на три группы по 10 человек по возрасту. В первую группу вошли молодые люди в возрасте от 18 до 30 лет, семь женщин и трое мужчин, семь глухих и трое слабослышащих, семеро родились в семьях глухих. Вторая группа — это люди в возрасте от 30 до 50 лет (пять мужчин и пять женщин, пять глухих и пять слабослышащих, шесть из глухих семей). Респонденты третей группы были в возрасте от 50 до 75 лет, четыре женщины и шесть мужчин, все глухие, пятеро воспитывались в семьях глухих. В результате «опознали» жесты-архаизмы в первой группе молодежи 43%, во второй, средневозрастной группе, — 60%, а среди пожилых — уже 75%. Жесты-историзмы оказались знакомыми 38% молодых глухих; 58,6% носителей РЖЯ среднего возраста догадались или вспомнили о значении жестов, пожилые — 75,3% (да простят меня граждане младше 1970 года — студентка делала работу, ей самой было 21, не старше!).
Согласитесь, интересные данные! Вернее, тревожные! Ведь большинство русскоговорящих понимают старые слова нашего родного языка, но не пользуются ими. В данной статье мы не призываем всех пользоваться старой ЧЕПУХОЙ или старым жестом СПАРТАК, но хотелось бы, чтобы носители РЖЯ с гордостью вспоминали свои жесты, которые по тем или иным причинам вышли из употребления, а не смотрели бы на них как бараны на новые ворота: что это? На каком языке это сказано?
Ряд исследователей (В.И. Киммельман, Д.А. Заварицкий) занимались диахроническими изменениями жестов РЖЯ, то есть теми процессами, которые происходят с жестами во времени. Хорошо известно, что жесты многих национальных жестовых языков со временем изменяются следующим образом: они становятся более удобными для исполнения, более «экономными», двуручные со временем могут стать одноручными, «высокие» жесты опускаются вниз, многосоставные жесты становятся односоставными. Если кого-то интересует эта тема, читайте в учебнике «Введение в лингвистику жестовых языков. Русский жестовый язык» под редакцией Светланы Игоревны Бурковой (Новосибирский ГТУ) и Вадима Игоревича Киммельмана, 2019 год — очень-очень рекомендую! Эта тема сопровождается примерами из книг В. И. Флери (1835) и А. Я. Братолюбова (1872) с чудесными рисунками старых и новых жестов.
Мы начали писать об интересе к изучению русского языка в Клубе Людмилы Жадан, а закончили призывом внимательнее и бережнее относиться к своему жестовому языку! Это, конечно, не последняя статья в «ВЕС» о нашем РЖЯ, но еще раз повторю свой призыв: не ленитесь снимать РЖЯ своих родных и близких СЕЙЧАС!
На этот раз там выступала выпускница МГЛУ прошлого года Даша Куделина. Тема ее работы мне как-то особенно дорога, так как хочется кричать, требовать, доказывать необходимость широкомасштабного российского проекта по сохранению старых жестов. В любом языке есть архаизмы и историзмы.
Архаизмы — слова или жесты, которые вышли из употребления и были заменены или трансформировались в новые жесты/слова. Иногда «старыми» жестами пользуется старшее поколение, а молодежь выбирает новые варианты, иногда «старые» жесты по-прежнему в ходу в каких-либо регионах. Есть еще слова/жесты-историзмы, связанные с явлениями, предметами или событиями определенного периода истории. Если приводить примеры из русского языка, то к архаизмам можно отнести «ланиты» (щеки), «очи» (глаза), «лицедей» (актер). «Конка», «бояре», «ефимок», «нэпман» связаны с нашей историей, это историзмы; «пейджер», «достать талоны на водку» и даже «пришли мне факс» — тоже можно считать относительно недавними историзмами, эти слова и выражения ушли в прошлое.
Если историзмы и архаизмы словесных языков сохраняются, в первую очередь, в литературных источниках, то как сохранить старые жесты? Ведь язык — это отражение нашей культуры, нашей истории! Очевидно, что необходимо снимать и снимать наших немолодых друзей, бабушек и дедушек, сохранять их жесты в базе данных. Кто и как это будет делать?
Многие страны и их организации глухих выработали четкую языковую политику, которая нацелена на сбережение и развитие национальных жестовых языков. Языковая политика касается и заимствований, и неологизмов, и диалектов/вариативности, и стандартизации. (Кстати, под стандартизацией подразумевается не причесывание под одну гребенку всех жестов, то есть, назначение одной единственной «правильной» КОЛБАСЫ от Владивостока до Калининграда, а отбор верных диалектных вариантов жеста и тщательный разбор так называемых «ошибок»).
Что касается архаизмов, то их сохранением занимаются в Великобритании, некоторые лингвисты США, серьезно относятся во всей Скандинавии. Примером могут служить проекты Шведской ассоциации глухих, которые в 1986−87 гг. финансировал Фонд национального наследия, а в 2021−22 гг. — Совет по языкам. В рамках первого проекта Томасу Хедбергу с глухим оператором удалось собрать интервью с 200 глухими, рожденными в период между 1895 и 1920 годами. Осенью планируется повторение проекта, но уже со 100 глухими 1930−1950 гг. рождения. Стандартная процедура — глухой интервьюер просит просто вспомнить на камеру что-нибудь из детства или школьной жизни, рассказать о своей работе или обществе глухих, просят пересказать любую историю из личной жизни. Таким образом, пополняется корпус языка текстами на РЖЯ, которые можно анализировать с точки зрения всех лингвистических уровней: фонологии, морфологии, синтаксиса, лексики (включая диалекты), стилистики. Помимо лингвистических задач, накапливается уникальный исторический материал — та самая история Анналов или «история субъектов», о чем выступала Г. Л. Зайцева в 1997 году на Первом московском симпозиуме по истории глухих, другими словами — не история о глухих, а история глазами самих глухих. В РФ пока такие целенаправленные работы не ведутся, а откладывать с проектом никак нельзя. Наш совет с Мичуриным — мы, конечно, будем ждать милостей от природы (те от Государства или ЦП ВОГ), но взять их сейчас — наша задача, а именно самим сохранять видеозаписи жестовых рассказов своих пожилых глухих знакомых и родственников. Даже если самим рассказчикам их собственные истории о работе на УПП, о «глухих пароходах» (экскурсии по рекам, когда ВОГ или профсоюзы арендовали целый теплоход для отдыха глухих активистов Общества), о турпоходах, о том, что делали 19 августа 1991 года, о продаже брелоков в Европе — кажутся чем-то обыденным и неинтересным!
Тема архаизмов-историзмов в РЖЯ давно заботила меня и Татьяну Давиденко, она сокрушалась, что мало снимала свою маму (Е.А. Лепешкину, 1923−2010) и ее друзей, например, Д. Л. Гинзбургского. Когда наши друзья из ВФГ были в гостях у Таниной мамы, они переживали, что пришли без видеокамеры и не смогли снять ее рассказы о блокаде Ленинграда!
Мы пытались вспомнить и собрать старые жесты, старались зафиксировать их. Одним из первых выводов было очевидное — архаизмы более живучи в языке, по сравнению с историзмами. Какой-то жест может давно стать архаизмом в Москве и Питере, но может процветать в другом регионе, причем не так далеко от центра. Наиболее яркий пример — старый жест ЧЕПУХА, который вошел в РЖЯ очень давно, и уже в 1920-х стал жестовым именем первого председателя ВОГ Павла Савельева. Большинство пользователей РЖЯ сейчас вообще не знают первого значения жеста, им знакомы лишь жестовые обозначения МЕТРО. САВЕЛОВСКАЯ и САВЕЛОВСКИЙ.ВОКЗАЛ. Несколько лет назад я узнала, что в Чечне этим жестом пользуются по-прежнему, а вдруг месяц назад об этом сообщили педагоги из Ростова — «у нас все дети так показывают!» Вот ведь удивительная перекличка времен! Таких примеров не очень много, но они есть: вдруг где-то в Таджикистане появляется наш старый жест ДИВАН, СВАДЬБА как фата мелькает тут и там, вдруг кто-то из пенсионеров вспоминает жест БУФЕТ. Помню, как в 1990-х ушел один жест НЕНАВИДЕТЬ и его заменил точно такой же по смыслу жест, который показывается у глаз.
С жестами-историзмами не так все однозначно — мы их используем, когда говорим об истории (интересный был бы проект — опросить об историзмах глухих преподавателей истории, дарю идею ☺), в спектаклях на исторические темы, когда мы обсуждаем фильмы или старые кино/видеозаписи, но в ежедневном общении они нам нечасто нужны, и мы их забываем…
Так вот, Даша Куделина, выпускница МГЛУ, с которой мы начали свой рассказ об архаизмах, провела в 2019—2020 гг. экспериментальное исследование по этой теме. В подборе самих жестов для эксперимента принимала самое активное участие Татьяна Давиденко.
Целью работы было показать, насколько хорошо архаизмы и историзмы понимают разные поколения глухих и пользуются ли они этими жестами. Для анализа были выбраны 10 архаизмов и 15 историзмов:
Архаизмы: ВСЕ. ГОТОВО, ДИВАН, УЖАСНО, ЧЕПУХА, РАССЛАБИТЬСЯ / НЕ. СПЕШИТЬ, КОСТЮМ, СВАДЬБА, РАБОЧИЙ, ПЛАТИТЬ, ЧТО.Я.С.ЭТОГО.БУДУ.ИМЕТЬ?.
Историзмы: МОРОЖЕНОЕ, СТИРАЛЬНАЯ. МАШИНА, КОММУНИЗМ, КОМСОМОЛ, ПРИМУС/КЕРОСИНКА, 1КОП/2КОП/3КОП, КОМПОСТЕР,
ПРОДАВАТЬ.МЕЛОЧИ/ ГАЗЕТЫ.В.ЭЛЕКТРИЧКАХ, ФАРЦОВЩИК, СПЕКУЛЯНТ, КИНОПРОЕКТОР, ВИДЕОКАССЕТЫ, КОЛХОЗ, КАРТОЧКИ, ТАЛОНЫ (на продукты).
Был проведен эксперимент — глухим и слабослышащим их семей глухих и слышащих были предъявлены жесты на видео. Всего было опрошено 30 человек, 16 женщин и 14 мужчин, 18 из семей глухих. Для анализа данных респонденты были разделены на три группы по 10 человек по возрасту. В первую группу вошли молодые люди в возрасте от 18 до 30 лет, семь женщин и трое мужчин, семь глухих и трое слабослышащих, семеро родились в семьях глухих. Вторая группа — это люди в возрасте от 30 до 50 лет (пять мужчин и пять женщин, пять глухих и пять слабослышащих, шесть из глухих семей). Респонденты третей группы были в возрасте от 50 до 75 лет, четыре женщины и шесть мужчин, все глухие, пятеро воспитывались в семьях глухих. В результате «опознали» жесты-архаизмы в первой группе молодежи 43%, во второй, средневозрастной группе, — 60%, а среди пожилых — уже 75%. Жесты-историзмы оказались знакомыми 38% молодых глухих; 58,6% носителей РЖЯ среднего возраста догадались или вспомнили о значении жестов, пожилые — 75,3% (да простят меня граждане младше 1970 года — студентка делала работу, ей самой было 21, не старше!).
Согласитесь, интересные данные! Вернее, тревожные! Ведь большинство русскоговорящих понимают старые слова нашего родного языка, но не пользуются ими. В данной статье мы не призываем всех пользоваться старой ЧЕПУХОЙ или старым жестом СПАРТАК, но хотелось бы, чтобы носители РЖЯ с гордостью вспоминали свои жесты, которые по тем или иным причинам вышли из употребления, а не смотрели бы на них как бараны на новые ворота: что это? На каком языке это сказано?
Ряд исследователей (В.И. Киммельман, Д.А. Заварицкий) занимались диахроническими изменениями жестов РЖЯ, то есть теми процессами, которые происходят с жестами во времени. Хорошо известно, что жесты многих национальных жестовых языков со временем изменяются следующим образом: они становятся более удобными для исполнения, более «экономными», двуручные со временем могут стать одноручными, «высокие» жесты опускаются вниз, многосоставные жесты становятся односоставными. Если кого-то интересует эта тема, читайте в учебнике «Введение в лингвистику жестовых языков. Русский жестовый язык» под редакцией Светланы Игоревны Бурковой (Новосибирский ГТУ) и Вадима Игоревича Киммельмана, 2019 год — очень-очень рекомендую! Эта тема сопровождается примерами из книг В. И. Флери (1835) и А. Я. Братолюбова (1872) с чудесными рисунками старых и новых жестов.
Мы начали писать об интересе к изучению русского языка в Клубе Людмилы Жадан, а закончили призывом внимательнее и бережнее относиться к своему жестовому языку! Это, конечно, не последняя статья в «ВЕС» о нашем РЖЯ, но еще раз повторю свой призыв: не ленитесь снимать РЖЯ своих родных и близких СЕЙЧАС!
В едином строю. 2021. № 6. С. 12−13