Или опять о переводчиках
«ВЕС» традиционно пишет о проблемах жестового перевода, о самих переводчиках, удачных и не очень удачных практиках, о порой непростых взаимоотношениях сторон. Хочется надеяться, что разрабатываемый профессиональный стандарт переводчика РЖЯ, который мы, несомненно, будем освещать на страницах нашего журнала в самое ближайшее время, несколько прояснит ситуацию.
А пока посмотрим, какие проблемы больше всего волнуют ПЖЯ в Европе в последнее время. В начале сентября ежегодно, на протяжении уже почти 30 лет, проходят конференции Европейского форума переводчиков жестового языка (EFSLI/ЕФПЖЯ). Объединение переводчиков европейских стран сформировалось в конце 1980-х, сейчас в EFSLI входят 32 организации переводчиков Европы. Первая неофициальная встреча Европейского Форума переводчиков жестового языка состоялась в 1987 году, официальная регистрация и принятие устава произошли в 1993 году. Российскую ассоциацию ПЖЯ (руководитель Л.Г. Ионичевская) приняли в ЕФПЖЯ в 2019 году, первоначально туда могли входить только организации переводчиков стран ЕЭС. Конференции проводятся после ежегодной генеральной ассамблеи в первые или вторые выходные сентября.
На ассамблеях утверждаются результаты и планы работы на год, обсуждаются насущные проблемы ЕФПЖЯ, проводятся выборы. Затем в течение двух дней проходит конференция, доклады на которой обычно посвящены какой-либо определенной теме, например, перевод в области медицины (Тулуза, 2017), перевод на рабочих местах (Дубровник, 2018), перевод в сфере культуры (Мальмё, 2019).
На сентябрь 2020 была запланирована встреча в Румынии, посвященная виртуальному переводу, но кто знал, что ожидает Европу и все человечество в ближайшее время! Тема оказалась чрезвычайно актуальной, ее решили расширить и рассматривать с учетом ситуации пандемии. Если в прошлом году мир еще только привыкал жить в зумах, скайпах, тимзах, то к 2021 году это стало естественным состоянием. Забегая вперед, привожу здесь однозначный вердикт как глухих клиентов, так и переводчиков: зум — самая адекватная и наиболее удобная платформа для передачи информации на жестовом языке в группе (это не реклама, а факт).
Итак, румынская конференция была перенесена на 4−5 сентября 2021 года под названием «Переводчик 4.0: на встречу виртуальной реальности?». Как ни странно, основным докладчиком стал шотландский переводчик с французского Джонатан Дауни, не переводчик ЖЯ, но участник некоторых проектов по переводу в чрезвычайных ситуациях вместе с переводчиками британского жестового языка. Название доклада характерно — «Перевод ПОСЛЕ апокалипсиса». Автор пытался показать плюсы и минусы дистанционного перевода, обсуждал разные виды такого удаленного перевода сейчас.
В принципе, подобные обсуждения происходят последнее время на переводческих вебинарах и семинарах «живьем» довольно часто. К отрицательным факторам дистанционного жестового перевода можно отнести:
— проблемы с техникой, особенно с этим сталкиваются не очень юные ПЖЯ и не очень юные слышащие/глухие потребители переводческих услуг, выбор софтов и ненадежность компьютерных гаджетов — да-да, даже крутые компьютеры вдруг не желают принимать ту или иную программу, зависает или становится «рубленым» видеоизображение, пропадает звук ни с того ни с сего; иногда подключение к связи требует участия 7-летнего внука или крутого хипстера; ты тратишь драгоценное время в начале подключения, хотя «на тестировании связи все было отлично»;
— ненадежный интернет-траффик — не надо думать, что вся Европа охвачена идеальной связью 5G, сбои бывают практически везде, а не только в моей деревне Власьево Смоленской области; это проблема и в Южной Европе (в Греции, на островах, Италии), и в Англии-Шотландии (моя подруга Лиз Скотт-Гибсон потратила шесть часов на пересылку нескольких ссылок про ТВ для ВОГа из своего дома на озере Лох-Несс!); гроза, ветер, ремонт электричества также могут стать неожиданными факторами потери связи;
— основная проблема, которую можно было бы поставить во главу угла, — это переход информации на жестовом языке из формата 3−4 D в формат 2 D — то есть, плоское изображение жестов, качество восприятия жестовых высказываний снижается, не всегда возможно увеличить изображение говорящего на ЖЯ (трудности для понимания и для перевода);
— можно добавить иные, казалось бы, незначительные факторы, например, раздражающий фон в виде кастрюлек или пестрых картинок за спиной говорящего на ЖЯ, плохой свет — солнце или темнота на лице, «обрезанные руки»; еле слышные слова говорящего, который находится не очень близко к компьютеру; такие неожиданные «мелочи», от которых не застрахован абсолютно никто в прямом эфире — звук дрели у соседей; сирена скорой помощи за окном; кошка, которая прыгает тебе на плечи со шкафа; собаки, заливающиеся безумным лаем даже не на звонок в дверь, а просто на звук лифта на лестничной клетке; проснувшийся в соседней комнате младенец; работающий на полную мощность ТВ у глухих клиентов… продолжите список сами!
— важным психологическим фактором, с которым, наверное, согласится любой говорящий на ЖЯ, это отсутствие зрительного контакта, той необъяснимой внутренней связи «глаза в глаза» — ведь общаясь, например, по аудиотелефону, слышащие улавливают мельчайшие нюансы интонации, всегда знают, когда невидимый собеседник улыбается — поверьте мне, по речевой интонации это очень ощущается! Но для ЖЯ нужно видеть глаза человека, его внешнюю реакцию, даже выступая пред группой глухих или целым залом, переводчик обычно выбирает «дружеские» лица в зале, которые доброжелательно кивнут и поддакнут, то есть, на кого ты ориентируешься в своем переводе или кому ты на ЖЯ что-то рассказываешь. Где такой контакт даже в расхваленном выше зуме, если переводишь группе? А как быть при переводе, если переводишь в «слепую аудиторию» в записи (впрочем, это проблема далеко не нова, это касается особенностей синхронного и последовательного перевода на видеозапись, синхронного перевода на ТВ, при чрезвычайных ситуациях)? Это касается и слышащих, и глухих ПЖЯ, как при передачи информации, так и при ее восприятии.
К положительным характеристикам дистанционного перевода Джонатан Дауни (и не только он!) относит, в первую очередь, экономическую эффективность, а именно, экономию времени и средств на дорогу как переводчика, так и клиента. Именно эта экономия и эффективность организации рабочего процесса подтверждается феноменальным ростом заказов на дистанционный перевод, и чаша весов негативных факторов на протяжении 2021 года ползет все выше и выше, то есть, ощущения от пользы дистанционного перевода становятся очевидней. Переводчики и клиенты, живущие в условиях пандемии, все быстрее овладевают компьютерными программами, переходят «на ты» с самыми разнообразными гаджетами и софтами, самостоятельно выставляют свет и выбирают профессиональный фон, а не домашнюю обстановку или синее море с пальмами.
Обратили внимание на такие, казалось бы, неожиданные моменты: многие переводчики-синхронисты словесных языков привыкли служить лишь голосами и быть невидимыми, то есть сидеть незаметными в своей будке для синхрона. Переводчики Ж Я, наоборот, устают от постоянной видимости, — быть на виду у всех — серьезная психологическая и финансовая нагрузка. В эпоху пандемии можно в приличной кофточке, но в драных трениках или пижамных штанах спокойно переводить из любимого уголка квартиры.
Выше обозначены основные проблемы, которые затем прозвучали в выступлениях других докладчиков. Среди них были очень известные или совсем новые имена: многие знаменитости (Лиз Скотт-Гибсон, Джимайна Напье, Кристиан Ратманн, Оливер Пулье, Майя де Витт) входили в европейские исследовательские группы, их результаты представляли молодые исследователи. Поднимался вопрос о конкуренции со стороны электронных переводчиков, разнообразных аватаров, конечно, не только для словесных, но и жестовых языков. Когда и каким роботам-переводчикам можно довериться? Уйдет ли профессия «живых» ПЖЯ? (ответ на ближайшее время — «нет»!) Как лучше готовить слышащих и глухих студентов переводческих факультетов по жестовому переводу, чтобы они были готовы к работе в современных условиях?
Обратил на себя внимание чрезвычайно острый доклад двух британских слышащих переводчиц Рейчел Уилкинс и Бретт Бест о взаимоотношениях внутри сообщества ПЖЯ и видимости их работы, которая становится все более и более открытой за счет соцсетей, видеозаписей в ютьюбе, общих чатов и т. п. Название их доклада звучало жестко — «Антисоциальные медиа: горизонтальное насилие среди переводчиков жестовых языков» и было посвящено «токсичному поведению» (модный термин!) некоторых переводчиков по отношению к своим коллегам. Этой проблеме мы с Т. П. Давиденко и сейчас с Д. С. Семеновой неоднократно уделяли внимание на своих курсах повышения квалификации ПЖЯ — нельзя относиться к этой профессии как сугубо индивидуалистическому занятию — то есть, чем хуже коллеге, тем лучше тебе! Тяжелейший стресс у ПЖЯ могут вызвать «покусывания» коллег и, еще хуже, буллинг, а также, казалось бы, бездумные комментарии со стороны глухих клиентов: жест неправильно показала, «так сейчас не говорят/устаревший жест», плохо перевела, потолстела, волосы некрасиво покрасила, нос почесала, зуб выпал и т. п. Переводчики как и другие представители публичных профессий подвержены хейтерству (простите меня за избыточность неологизмов-заимствований в этой заметке), но решать эти серьезные проблемы можно и нужно, в частности, за счет групп психологической разгрузки, которые успешно действуют для англоязычных ПЖЯ в Европе и которые надо срочно организовывать и у нас.
Рамки этой заметки не позволяют проанализировать все проблемы, обсуждаемые на конференции, вызванные необычными 18 месяцами пандемии.
Хотелось бы поблагодарить специальный фонд ЕФПЖЯ за грант, позволивший мне поучаствовать в конференции онлайн в этом году. На билетах и гостинице все, естественно, мощно сэкономили, но как же не хватало дружеских объятий, общения глаза в глаза и чоканья бокалов, когда ощущается теплая вибрация твоего визави!
PS. К вопросу о современных терминах — все безумно тоскуют по личному общению, по объемным жестам в 3D, но одним из выражений в Москве и в Европе сентября 2021 года стало «социальное похмелье» — усталость и ощущения от неожиданного общения живьем в оффлайн-формате! Есть о чем призадуматься…
А пока посмотрим, какие проблемы больше всего волнуют ПЖЯ в Европе в последнее время. В начале сентября ежегодно, на протяжении уже почти 30 лет, проходят конференции Европейского форума переводчиков жестового языка (EFSLI/ЕФПЖЯ). Объединение переводчиков европейских стран сформировалось в конце 1980-х, сейчас в EFSLI входят 32 организации переводчиков Европы. Первая неофициальная встреча Европейского Форума переводчиков жестового языка состоялась в 1987 году, официальная регистрация и принятие устава произошли в 1993 году. Российскую ассоциацию ПЖЯ (руководитель Л.Г. Ионичевская) приняли в ЕФПЖЯ в 2019 году, первоначально туда могли входить только организации переводчиков стран ЕЭС. Конференции проводятся после ежегодной генеральной ассамблеи в первые или вторые выходные сентября.
На ассамблеях утверждаются результаты и планы работы на год, обсуждаются насущные проблемы ЕФПЖЯ, проводятся выборы. Затем в течение двух дней проходит конференция, доклады на которой обычно посвящены какой-либо определенной теме, например, перевод в области медицины (Тулуза, 2017), перевод на рабочих местах (Дубровник, 2018), перевод в сфере культуры (Мальмё, 2019).
На сентябрь 2020 была запланирована встреча в Румынии, посвященная виртуальному переводу, но кто знал, что ожидает Европу и все человечество в ближайшее время! Тема оказалась чрезвычайно актуальной, ее решили расширить и рассматривать с учетом ситуации пандемии. Если в прошлом году мир еще только привыкал жить в зумах, скайпах, тимзах, то к 2021 году это стало естественным состоянием. Забегая вперед, привожу здесь однозначный вердикт как глухих клиентов, так и переводчиков: зум — самая адекватная и наиболее удобная платформа для передачи информации на жестовом языке в группе (это не реклама, а факт).
Итак, румынская конференция была перенесена на 4−5 сентября 2021 года под названием «Переводчик 4.0: на встречу виртуальной реальности?». Как ни странно, основным докладчиком стал шотландский переводчик с французского Джонатан Дауни, не переводчик ЖЯ, но участник некоторых проектов по переводу в чрезвычайных ситуациях вместе с переводчиками британского жестового языка. Название доклада характерно — «Перевод ПОСЛЕ апокалипсиса». Автор пытался показать плюсы и минусы дистанционного перевода, обсуждал разные виды такого удаленного перевода сейчас.
В принципе, подобные обсуждения происходят последнее время на переводческих вебинарах и семинарах «живьем» довольно часто. К отрицательным факторам дистанционного жестового перевода можно отнести:
— проблемы с техникой, особенно с этим сталкиваются не очень юные ПЖЯ и не очень юные слышащие/глухие потребители переводческих услуг, выбор софтов и ненадежность компьютерных гаджетов — да-да, даже крутые компьютеры вдруг не желают принимать ту или иную программу, зависает или становится «рубленым» видеоизображение, пропадает звук ни с того ни с сего; иногда подключение к связи требует участия 7-летнего внука или крутого хипстера; ты тратишь драгоценное время в начале подключения, хотя «на тестировании связи все было отлично»;
— ненадежный интернет-траффик — не надо думать, что вся Европа охвачена идеальной связью 5G, сбои бывают практически везде, а не только в моей деревне Власьево Смоленской области; это проблема и в Южной Европе (в Греции, на островах, Италии), и в Англии-Шотландии (моя подруга Лиз Скотт-Гибсон потратила шесть часов на пересылку нескольких ссылок про ТВ для ВОГа из своего дома на озере Лох-Несс!); гроза, ветер, ремонт электричества также могут стать неожиданными факторами потери связи;
— основная проблема, которую можно было бы поставить во главу угла, — это переход информации на жестовом языке из формата 3−4 D в формат 2 D — то есть, плоское изображение жестов, качество восприятия жестовых высказываний снижается, не всегда возможно увеличить изображение говорящего на ЖЯ (трудности для понимания и для перевода);
— можно добавить иные, казалось бы, незначительные факторы, например, раздражающий фон в виде кастрюлек или пестрых картинок за спиной говорящего на ЖЯ, плохой свет — солнце или темнота на лице, «обрезанные руки»; еле слышные слова говорящего, который находится не очень близко к компьютеру; такие неожиданные «мелочи», от которых не застрахован абсолютно никто в прямом эфире — звук дрели у соседей; сирена скорой помощи за окном; кошка, которая прыгает тебе на плечи со шкафа; собаки, заливающиеся безумным лаем даже не на звонок в дверь, а просто на звук лифта на лестничной клетке; проснувшийся в соседней комнате младенец; работающий на полную мощность ТВ у глухих клиентов… продолжите список сами!
— важным психологическим фактором, с которым, наверное, согласится любой говорящий на ЖЯ, это отсутствие зрительного контакта, той необъяснимой внутренней связи «глаза в глаза» — ведь общаясь, например, по аудиотелефону, слышащие улавливают мельчайшие нюансы интонации, всегда знают, когда невидимый собеседник улыбается — поверьте мне, по речевой интонации это очень ощущается! Но для ЖЯ нужно видеть глаза человека, его внешнюю реакцию, даже выступая пред группой глухих или целым залом, переводчик обычно выбирает «дружеские» лица в зале, которые доброжелательно кивнут и поддакнут, то есть, на кого ты ориентируешься в своем переводе или кому ты на ЖЯ что-то рассказываешь. Где такой контакт даже в расхваленном выше зуме, если переводишь группе? А как быть при переводе, если переводишь в «слепую аудиторию» в записи (впрочем, это проблема далеко не нова, это касается особенностей синхронного и последовательного перевода на видеозапись, синхронного перевода на ТВ, при чрезвычайных ситуациях)? Это касается и слышащих, и глухих ПЖЯ, как при передачи информации, так и при ее восприятии.
К положительным характеристикам дистанционного перевода Джонатан Дауни (и не только он!) относит, в первую очередь, экономическую эффективность, а именно, экономию времени и средств на дорогу как переводчика, так и клиента. Именно эта экономия и эффективность организации рабочего процесса подтверждается феноменальным ростом заказов на дистанционный перевод, и чаша весов негативных факторов на протяжении 2021 года ползет все выше и выше, то есть, ощущения от пользы дистанционного перевода становятся очевидней. Переводчики и клиенты, живущие в условиях пандемии, все быстрее овладевают компьютерными программами, переходят «на ты» с самыми разнообразными гаджетами и софтами, самостоятельно выставляют свет и выбирают профессиональный фон, а не домашнюю обстановку или синее море с пальмами.
Обратили внимание на такие, казалось бы, неожиданные моменты: многие переводчики-синхронисты словесных языков привыкли служить лишь голосами и быть невидимыми, то есть сидеть незаметными в своей будке для синхрона. Переводчики Ж Я, наоборот, устают от постоянной видимости, — быть на виду у всех — серьезная психологическая и финансовая нагрузка. В эпоху пандемии можно в приличной кофточке, но в драных трениках или пижамных штанах спокойно переводить из любимого уголка квартиры.
Выше обозначены основные проблемы, которые затем прозвучали в выступлениях других докладчиков. Среди них были очень известные или совсем новые имена: многие знаменитости (Лиз Скотт-Гибсон, Джимайна Напье, Кристиан Ратманн, Оливер Пулье, Майя де Витт) входили в европейские исследовательские группы, их результаты представляли молодые исследователи. Поднимался вопрос о конкуренции со стороны электронных переводчиков, разнообразных аватаров, конечно, не только для словесных, но и жестовых языков. Когда и каким роботам-переводчикам можно довериться? Уйдет ли профессия «живых» ПЖЯ? (ответ на ближайшее время — «нет»!) Как лучше готовить слышащих и глухих студентов переводческих факультетов по жестовому переводу, чтобы они были готовы к работе в современных условиях?
Обратил на себя внимание чрезвычайно острый доклад двух британских слышащих переводчиц Рейчел Уилкинс и Бретт Бест о взаимоотношениях внутри сообщества ПЖЯ и видимости их работы, которая становится все более и более открытой за счет соцсетей, видеозаписей в ютьюбе, общих чатов и т. п. Название их доклада звучало жестко — «Антисоциальные медиа: горизонтальное насилие среди переводчиков жестовых языков» и было посвящено «токсичному поведению» (модный термин!) некоторых переводчиков по отношению к своим коллегам. Этой проблеме мы с Т. П. Давиденко и сейчас с Д. С. Семеновой неоднократно уделяли внимание на своих курсах повышения квалификации ПЖЯ — нельзя относиться к этой профессии как сугубо индивидуалистическому занятию — то есть, чем хуже коллеге, тем лучше тебе! Тяжелейший стресс у ПЖЯ могут вызвать «покусывания» коллег и, еще хуже, буллинг, а также, казалось бы, бездумные комментарии со стороны глухих клиентов: жест неправильно показала, «так сейчас не говорят/устаревший жест», плохо перевела, потолстела, волосы некрасиво покрасила, нос почесала, зуб выпал и т. п. Переводчики как и другие представители публичных профессий подвержены хейтерству (простите меня за избыточность неологизмов-заимствований в этой заметке), но решать эти серьезные проблемы можно и нужно, в частности, за счет групп психологической разгрузки, которые успешно действуют для англоязычных ПЖЯ в Европе и которые надо срочно организовывать и у нас.
Рамки этой заметки не позволяют проанализировать все проблемы, обсуждаемые на конференции, вызванные необычными 18 месяцами пандемии.
Хотелось бы поблагодарить специальный фонд ЕФПЖЯ за грант, позволивший мне поучаствовать в конференции онлайн в этом году. На билетах и гостинице все, естественно, мощно сэкономили, но как же не хватало дружеских объятий, общения глаза в глаза и чоканья бокалов, когда ощущается теплая вибрация твоего визави!
PS. К вопросу о современных терминах — все безумно тоскуют по личному общению, по объемным жестам в 3D, но одним из выражений в Москве и в Европе сентября 2021 года стало «социальное похмелье» — усталость и ощущения от неожиданного общения живьем в оффлайн-формате! Есть о чем призадуматься…
В едином строю. 2021. № 9. С. 12−13