А Вы, правда, совсем-совсем ничего не слышите? А Вы можете говорить? А жестовый язык — он международный, да? Если я у Вас поучусь, то меня все поймут? А как Вы общаетесь в темноте? А в магазине как? Нет, Вы, наверное, слышите очень хорошо… Вы же понимаете, что я говорю, и все время делаете мне замечания, когда я подсказываю голосом. А у Вас глухая мама и глухой ребенок — ой, как жалко, надо же. Вы совсем-совсем не слышите музыку, это ужасно. Вам не помогают слуховые аппараты — боже мой. У Вас машина, дача, квартира, Вы объездили полмира — надо же! Вам правда не мешает глухота — не может быть!
Я и мои глухие коллеги занимаемся преподаванием русского жестового языка с 1991 года. Подобные вопросы нам задавали с регулярным постоянством. Мы не раз писали о нашем методе преподавания, беспереводном методе или методе «погружения». Так обучают во всем мире уже не одно десятилетие, когда практику национального жестового языка ведут специально подготовленные глухие профессионалы.
На протяжении многих лет слышащих, желающих выучить РЖЯ, мы собирали на минут двадцать, кратко говорили о ЖЯ и о том, что все преподаватели будут глухие и что они на занятиях никогда не будут пользоваться устной речью, а письменный русский может быть будет ограничен названиями тем, а, может быть, вообще обойдутся без него. Обычно все будущие курсанты впадали в состояние паники — их быстро успокаивали, говоря, что уже на втором занятии все будет просто и понятно — на самом деле так оно и было. Курсанты благополучно осваивали программу, общались неплохо на РЖЯ, особенно те, у кого была практика помимо аудиторных занятий. Если в начале 90-х годов к нам приходили, в основном, учителя школ глухих и родители глухих детей, то в последние годы — все больше и больше приходят «люди с улицы», которым просто РЖЯ интересен (в том числе лингвисты с филфака МГУ). Многие совсем не имеют опыта общения с глухими, а есть такие, кто впервые увидели глухого только на курсах. Одна курсантка, горячо интересующаяся РЖЯ, впервые попав на какое-то мероприятие глухих, ошарашено повторяла: «Я попала к инопланетянам».
Постепенно стало ясно, что если эти слышащие хотят общаться с миром глухих, то, помимо лексики и грамматики РЖЯ, им надо усвоить элементарные нормы поведения, которые не оскорбляли бы нас, глухих. Например, не махать перед моим носом рукой, не сучить ручкой (как собачка хвостиком) где-то вдалеке, чтобы привлечь внимание, не «нападать» на меня сзади, чтобы поздороваться, и, что самое главное — НЕ ГОВОРИТЬ при мне голосом между собой — ведь это так же неприлично, как если бы француз обучал китайцев французскому языку, а вокруг него все бы продолжали говорить только по-китайски.
Несмотря на то, что я воспитывалась в семье глухих, я хорошо знаю правила поведения в мире слышащих. У меня очень много слышащих коллег и друзей, и разницу в манерах поведения в различных ситуациях, в реакциях на те или иные обстоятельства мне неоднократно приходилось наблюдать. Людям, осознающим особенности бикультурно-билингвистической среды, значительно легче жить в обоих мирах. За время занятий со слышащими я поняла, что они очень многого не знают о правилах поведения и общения с глухими. Поэтому в последние два года мы расширили теоретический «ликбез» для изучающих ЖЯ и стали давать больше информации не только о теории ЖЯ, но и об особенностях культуры глухих. Надо видеть реакцию слышащих курсантов, когда они узнают то, что для нас глухих, понятно, привычно, естественно. Многие признаются, что, если бы знали об этом раньше, не попали бы в непонятную, неловкую или неприятную для себя ситуацию.
За рубежом уже давно поняли необходимость такого вводного курса, количество часов и содержание разнятся в зависимости от университета, страны, языка. Это есть практически на всех курсах национальных жестовых языков Скандинавии и Западной Европы. Недавно было разработано компактное, но очень толковое пособие для начинающих в Андалузии (один из авторов — наш соотечественник Павел Парфенов). Помимо стандартных разъяснений, чем отличается испанский ЖЯ от пантомимы и международных жестов, краткой истории ЖЯ, особое внимание уделяется правильным и неправильным способам привлечения внимания глухих (ведь нам кажется естественным, что нас похлопывают по руке, плечу или бедру, дуют на нас, включают-выключают свет, стучат по деревянному полу и т. д. — а для слышащих — это все тайна за семью печатями).
Американский курс (авторы — блистательный ведущий Томас Холькомб и Анна Миндесс, 1-е издание вышло в 2007 г., 2-е — в 2009-м), наверное, претендует на звание самого полного и детального видеокурса по культуре глухих. DVD включает элементы обучающей программы (например, даются три видеосюжета — разговаривают глухая и слышащая, входит человек, который не знает ЖЯ, и начинает говорить устно — как правильно поступить в этом случае слышащему с ЖЯ? Стоит группа говорящих на ЖЯ глухих, а бедный слышащий должен «просочиться» сквозь них — как это сделать правильно?). В этом видеокурсе приводится множество конкретных жизненных ситуаций, которые могут по-разному восприниматься слышащими и глухими и которые могут привести к конфликту миров. Приведу лишь несколько примеров. Как глухие и слышащие вступают в ситуацию общения? Слышащий, для того чтобы получить какую-либо важную для себя информацию, обычно вначале ходит вокруг да около, прежде чем задать конкретный вопрос. Может говорить о погоде, природе, семье, пока не задаст важный для себя вопрос — одолжи пару тысяч или дай адрес хорошего зубного врача. Глухой всегда сразу перейдет к делу, получит конкретную для себя информацию и лишь потом будет обсуждать новости, причем расставание может быть долгим, с постоянным вспоминанием, что еще чем-то важным не успели поделиться… У тебя новая машина? Сколько стоит? Глухой назовет конкретную цифру, слышащий скорее ответит — дорого (или недорого). У глухого возникает мысль — почему этот слышащий скрывает от меня это? Тут что-то не так. Если человек как-то изменился, комментарий будет немедленным и прямо в лицо: «Ты поправился, похудел, полысел, поседел — что случилось?» (слышащие от такой прямолинейности смертельно обижаются и могут просто не хотеть больше общаться, хотя глухой не имел ввиду ничего обидного или плохого…). Нам свойственен более тесный физический контакт — целоваться и обниматься при встрече и расставании — нормальное явление, также как и дежурные «целую и люблю» в смсках, факсах и электронных письмах. Слышащие смущаются и начинают подозревать, что вы к ним неравнодушны и имеете на них какие-то романтические виды. Слышащие могут не смотреть тебе прямо в лицо, когда общаются, когда чокаются рюмкой (а это неприлично в мире глухих), для них в порядке вещей вдруг встать и непонятно куда исчезнуть. Глухой же непременно скажет — я в туалет, я пойду, поставлю чайник, я пойду, проверю окно (слышащие ведь слышат звуки идущих ног, хлопанье форточки, воду из крана, спуск воды в унитазе…). Если надо что-то покритиковать — глухой скажет прямо и без обиняков — вот это плохо сделано, у слышащего критика похожа на горчицу в бутерброде — в начале мягкий хлебушек, вкусная колбаска, затем неприятная горчица, потом опять что-нибудь вкусно-положительное. Глухому в результате ничего непонятно — я сделал что-то хорошо или плохо. Мы общаемся со слышащим, все мило и хорошо, и вдруг замечаем его абсолютно отсутствующий взгляд — ясно, он внимает каким-то внешним звукам или речи. Раньше, до современных средств связи, нас бесило, когда только что разговаривающий с тобой на ЖЯ слышащий вдруг сломя голову куда-то несется, а, оказывается, он бежит к телефону, хватает трубку и оживленно с кем-то о чем-то беседует. Теперь же мы с наслаждением мстим слышащим за эти годы изоляции: в середине разговора бросаемся к своим мобильникам и смартфонам и с упоением переписываемся с друзьями, игнорируя собеседника. (Согласитесь, такое поведение с обеих сторон нельзя считать вежливым, как, в том числе, и бурное общение на ЖЯ в присутствии человека, который с трудом понимает его.)
Из-за того, что нормы поведения глухих часто отличаются от слышащих, некоторые слышащие считают, что глухие грубы и плохо воспитаны. Конечно, в семье не без урода, но это особенности поведения просто другой группы, что, как мне кажется, часто вызвано долгим информационным вакуумом, нехваткой общения и изолированностью глухих. Да, мы другие, но европейцы, которые едят вилкой и ножом, почему-то не осуждают японцев за их палочки, а узбеков за то, что самый вкусный плов съеден пятерней. Конечно, нам надо знать нормы большинства, чтобы успешнее функционировать в слышащем мире (почему об этих различиях не говорят в спецшколе, а требуют только — не греми ложкой в стакане и не шаркай!?). Но слышащим людям, которые изучают ЖЯ, чтобы общаться с глухими в разных качествах и, конечно, переводчикам знание культуры глухих является непременным условием преодоления коммуникационных барьеров. Нам в России еще предстоит много сделать в этом направлении и, наверное, просто бросать курсантов в море РЖЯ, как слепых котят, нельзя. Вводные курсы о культуре и сообществе глухих могли бы стать для многих спасательным кругом.
Я и мои глухие коллеги занимаемся преподаванием русского жестового языка с 1991 года. Подобные вопросы нам задавали с регулярным постоянством. Мы не раз писали о нашем методе преподавания, беспереводном методе или методе «погружения». Так обучают во всем мире уже не одно десятилетие, когда практику национального жестового языка ведут специально подготовленные глухие профессионалы.
На протяжении многих лет слышащих, желающих выучить РЖЯ, мы собирали на минут двадцать, кратко говорили о ЖЯ и о том, что все преподаватели будут глухие и что они на занятиях никогда не будут пользоваться устной речью, а письменный русский может быть будет ограничен названиями тем, а, может быть, вообще обойдутся без него. Обычно все будущие курсанты впадали в состояние паники — их быстро успокаивали, говоря, что уже на втором занятии все будет просто и понятно — на самом деле так оно и было. Курсанты благополучно осваивали программу, общались неплохо на РЖЯ, особенно те, у кого была практика помимо аудиторных занятий. Если в начале 90-х годов к нам приходили, в основном, учителя школ глухих и родители глухих детей, то в последние годы — все больше и больше приходят «люди с улицы», которым просто РЖЯ интересен (в том числе лингвисты с филфака МГУ). Многие совсем не имеют опыта общения с глухими, а есть такие, кто впервые увидели глухого только на курсах. Одна курсантка, горячо интересующаяся РЖЯ, впервые попав на какое-то мероприятие глухих, ошарашено повторяла: «Я попала к инопланетянам».
Постепенно стало ясно, что если эти слышащие хотят общаться с миром глухих, то, помимо лексики и грамматики РЖЯ, им надо усвоить элементарные нормы поведения, которые не оскорбляли бы нас, глухих. Например, не махать перед моим носом рукой, не сучить ручкой (как собачка хвостиком) где-то вдалеке, чтобы привлечь внимание, не «нападать» на меня сзади, чтобы поздороваться, и, что самое главное — НЕ ГОВОРИТЬ при мне голосом между собой — ведь это так же неприлично, как если бы француз обучал китайцев французскому языку, а вокруг него все бы продолжали говорить только по-китайски.
Несмотря на то, что я воспитывалась в семье глухих, я хорошо знаю правила поведения в мире слышащих. У меня очень много слышащих коллег и друзей, и разницу в манерах поведения в различных ситуациях, в реакциях на те или иные обстоятельства мне неоднократно приходилось наблюдать. Людям, осознающим особенности бикультурно-билингвистической среды, значительно легче жить в обоих мирах. За время занятий со слышащими я поняла, что они очень многого не знают о правилах поведения и общения с глухими. Поэтому в последние два года мы расширили теоретический «ликбез» для изучающих ЖЯ и стали давать больше информации не только о теории ЖЯ, но и об особенностях культуры глухих. Надо видеть реакцию слышащих курсантов, когда они узнают то, что для нас глухих, понятно, привычно, естественно. Многие признаются, что, если бы знали об этом раньше, не попали бы в непонятную, неловкую или неприятную для себя ситуацию.
За рубежом уже давно поняли необходимость такого вводного курса, количество часов и содержание разнятся в зависимости от университета, страны, языка. Это есть практически на всех курсах национальных жестовых языков Скандинавии и Западной Европы. Недавно было разработано компактное, но очень толковое пособие для начинающих в Андалузии (один из авторов — наш соотечественник Павел Парфенов). Помимо стандартных разъяснений, чем отличается испанский ЖЯ от пантомимы и международных жестов, краткой истории ЖЯ, особое внимание уделяется правильным и неправильным способам привлечения внимания глухих (ведь нам кажется естественным, что нас похлопывают по руке, плечу или бедру, дуют на нас, включают-выключают свет, стучат по деревянному полу и т. д. — а для слышащих — это все тайна за семью печатями).
Американский курс (авторы — блистательный ведущий Томас Холькомб и Анна Миндесс, 1-е издание вышло в 2007 г., 2-е — в 2009-м), наверное, претендует на звание самого полного и детального видеокурса по культуре глухих. DVD включает элементы обучающей программы (например, даются три видеосюжета — разговаривают глухая и слышащая, входит человек, который не знает ЖЯ, и начинает говорить устно — как правильно поступить в этом случае слышащему с ЖЯ? Стоит группа говорящих на ЖЯ глухих, а бедный слышащий должен «просочиться» сквозь них — как это сделать правильно?). В этом видеокурсе приводится множество конкретных жизненных ситуаций, которые могут по-разному восприниматься слышащими и глухими и которые могут привести к конфликту миров. Приведу лишь несколько примеров. Как глухие и слышащие вступают в ситуацию общения? Слышащий, для того чтобы получить какую-либо важную для себя информацию, обычно вначале ходит вокруг да около, прежде чем задать конкретный вопрос. Может говорить о погоде, природе, семье, пока не задаст важный для себя вопрос — одолжи пару тысяч или дай адрес хорошего зубного врача. Глухой всегда сразу перейдет к делу, получит конкретную для себя информацию и лишь потом будет обсуждать новости, причем расставание может быть долгим, с постоянным вспоминанием, что еще чем-то важным не успели поделиться… У тебя новая машина? Сколько стоит? Глухой назовет конкретную цифру, слышащий скорее ответит — дорого (или недорого). У глухого возникает мысль — почему этот слышащий скрывает от меня это? Тут что-то не так. Если человек как-то изменился, комментарий будет немедленным и прямо в лицо: «Ты поправился, похудел, полысел, поседел — что случилось?» (слышащие от такой прямолинейности смертельно обижаются и могут просто не хотеть больше общаться, хотя глухой не имел ввиду ничего обидного или плохого…). Нам свойственен более тесный физический контакт — целоваться и обниматься при встрече и расставании — нормальное явление, также как и дежурные «целую и люблю» в смсках, факсах и электронных письмах. Слышащие смущаются и начинают подозревать, что вы к ним неравнодушны и имеете на них какие-то романтические виды. Слышащие могут не смотреть тебе прямо в лицо, когда общаются, когда чокаются рюмкой (а это неприлично в мире глухих), для них в порядке вещей вдруг встать и непонятно куда исчезнуть. Глухой же непременно скажет — я в туалет, я пойду, поставлю чайник, я пойду, проверю окно (слышащие ведь слышат звуки идущих ног, хлопанье форточки, воду из крана, спуск воды в унитазе…). Если надо что-то покритиковать — глухой скажет прямо и без обиняков — вот это плохо сделано, у слышащего критика похожа на горчицу в бутерброде — в начале мягкий хлебушек, вкусная колбаска, затем неприятная горчица, потом опять что-нибудь вкусно-положительное. Глухому в результате ничего непонятно — я сделал что-то хорошо или плохо. Мы общаемся со слышащим, все мило и хорошо, и вдруг замечаем его абсолютно отсутствующий взгляд — ясно, он внимает каким-то внешним звукам или речи. Раньше, до современных средств связи, нас бесило, когда только что разговаривающий с тобой на ЖЯ слышащий вдруг сломя голову куда-то несется, а, оказывается, он бежит к телефону, хватает трубку и оживленно с кем-то о чем-то беседует. Теперь же мы с наслаждением мстим слышащим за эти годы изоляции: в середине разговора бросаемся к своим мобильникам и смартфонам и с упоением переписываемся с друзьями, игнорируя собеседника. (Согласитесь, такое поведение с обеих сторон нельзя считать вежливым, как, в том числе, и бурное общение на ЖЯ в присутствии человека, который с трудом понимает его.)
Из-за того, что нормы поведения глухих часто отличаются от слышащих, некоторые слышащие считают, что глухие грубы и плохо воспитаны. Конечно, в семье не без урода, но это особенности поведения просто другой группы, что, как мне кажется, часто вызвано долгим информационным вакуумом, нехваткой общения и изолированностью глухих. Да, мы другие, но европейцы, которые едят вилкой и ножом, почему-то не осуждают японцев за их палочки, а узбеков за то, что самый вкусный плов съеден пятерней. Конечно, нам надо знать нормы большинства, чтобы успешнее функционировать в слышащем мире (почему об этих различиях не говорят в спецшколе, а требуют только — не греми ложкой в стакане и не шаркай!?). Но слышащим людям, которые изучают ЖЯ, чтобы общаться с глухими в разных качествах и, конечно, переводчикам знание культуры глухих является непременным условием преодоления коммуникационных барьеров. Нам в России еще предстоит много сделать в этом направлении и, наверное, просто бросать курсантов в море РЖЯ, как слепых котят, нельзя. Вводные курсы о культуре и сообществе глухих могли бы стать для многих спасательным кругом.
В едином строю. 2010. № 11. С.16−17.